Любимая песня болельщиков
Олимпийские гимны призваны оставаться в памяти. И если чаще всего они торжественные и помпезные, то на нашей «домашней» Олимпиаде в 1980-м году песня «До свиданья, Москва» на церемонии закрытия поразила всех — и гостей, и участников действа — в самое сердце своей трогательной, задушевной лиричностью.
Сценаристы сразу прописали «Все плачут» напротив песни о ласковом Мише.
Татьяна АНЦИФЕРОВА
Исполнили это чудо, сотворенное Александрой Пахмутовой и Николаем Добронравовым, — Лев Лещенко и Татьяна Анциферова. На счету Татьяны Владимировны уже были такие шлягеры, как «Всегда быть вместе не могут люди», «Мир без любимого» и другие. Сегодня, спустя сорок лет, она вместе с нами вспоминает те олимпийские дни.

­— Изначально, в мае 1980-го года, мы с питерским композитором Виктором Резниковым по собственной инициативе записали песню «Лето без тебя, как зима», которая, по нашему мнению, достойна была звучать на Олимпиаде, и я поехала ее показывать в Дом звукозаписи редактору Дине Берлин. И тут вмешался его величество случай. Когда я зашла, Дина как раз разговаривала по телефону с Пахмутовой. Оказывается, композитор обратилась к ней с просьбой посоветовать, кто бы мог исполнить написанную вместе с мужем, Николаем Николаевичем Добронравовым, песню про олимпийский талисман. Дина немедленно передала мне трубку...

Вскоре я была в гостях у Александры Николаевны. Мне дали ноты, включили фонограмму, показали подробнейший сценарий, вплоть до таких деталей — как размер Мишки, и пометок, как Миша улетает под нашу песню, машет лапой… Единственное, что меня смутило — в конце значилось: «Все плачут». Я удивилась, а ведь в итоге именно так и оказалось.

Что касается самой песни, она мне понравилась. В ней слышалось что-то, что даст шанс обрести популярность и уйти в народ. Куплет: «До свидания, наш ласковый Мишка, возвращайся в свой сказочный лес», — мне напомнил песню бездомного мальчугана из кинофильма «Республика ШКИД», где были слова: «Ах, зачем я на свет появился, ах, зачем меня мать родила». Мелодика была очень похожая, а если в песне есть аналогия с услышанным ранее, то она явно прозвучит — таков закон.
Встреча прошла замечательно, правда, авторы мне не сказали тогда, что петь я буду не одна. С этим фактом я столкнулась уже на записи. На «Мосфильме», на следующий день. Предполагаю, что и Лев Валерьянович не подозревал о дуэте. Возможно, вопрос о паре был решен в последний момент, не знаю. И вот сначала я спела песню одна, от начала до конца (увы, этих записей не сохранилось), а потом пришел Лещенко и тоже записал ее в одиночестве. После чего нам сообщили, что теперь следует сделать финальный вариант вдвоем.

Раньше мы не были знакомы. Лев Лещенко, будучи уже звездой, знаменем советской песни, мог, конечно, диктовать свои условия и предложил просто — встать к одному микрофону и исполнить все, как на концерте: без каких-либо студийных правил с персональными звуковыми дорожками. В итоге, учитывая разницу в росте (я не дотягивалась до микрофона) и то, что мужской голос всегда звучит громче — я выступила как бы фоном для Льва Валерьяновича (это даже сама Пахмутова подтверждала), и я тогда была этим немного опечалена. Я не осознавала, что на самом деле я принимаю непосредственное участие в грандиозном событии, и эти Игры будут вписаны золотыми буквами в историю Советского Союза!

На закрытии нашей 22-й летней Олимпиады я не рыдала, мне не было грустно. Наоборот, чувствовала какой-то подъем, видела, что нам есть чем гордиться. К сожалению, наша зимняя 22-я Олимпиада в Сочи не оставила такого запоминающегося музыкального сопровождения. В 1980 году нас бойкотировали, но все-таки сохранилась Легенда, и мне приятно, что я имею к ней отношение. И теперь, смотря эти кадры с улетающим в небо медведем, у меня нет-нет, но увлажняются глаза.
Made on
Tilda